Скоро весна

Из тех концертов, на которых я был в последнее время, два были особенно хороши. Так получилось, что оба проходили на одной сцене с разницей в один день — в петербургском Музее современного искусства «Эрарта». Концерт группы «АукцЫон», а затем концерт группы Инны Желанной. Правда, если судить по отзывам некоторых зрителей, побывавших на обоих концертах, после «АукцЫона» никакое другое выступление не могло выглядеть хорошо. «Выступать на другой день после «АукцЫона» — это самоубийство!» — горячился один из зрителей сразу же после концерта Инны Желанной.

«Всё было как всегда...»

Действительно, «АукцЫон» сейчас в хорошей форме. Прошлогодний альбом «На солнце» это доказал в полной мере. Тогда в «ПГ» говорилось: «Начало альбома получилось буйным, жёстким, бескомпромиссным. Так звучит «АукцЫон», когда даёт редкие концерты. Впрочем, с каждой пятилеткой разница между студийной и концертной работой этих музыкантов становится всё более призрачной».

И всё же концерт и студийный альбом — не одно и то же.  Буйство, жёсткость и бескомпромиссность на концертах удваиваются и утраиваются. Музыканты  много импровизируют, но это совсем не джазовые импровизации. Многие композиции «АукцЫона» напоминают фильмы ужасов. «Лягушка показала из пруда // Свои глаза, наполненные стужей. // Я был внутри, но как бы и снаружи, // И ветер выл — всё было как всегда...» Это было первое, что спел Леонид Фёдоров в этот вечер. Впрочем, тексты «АукцЫона» (большую часть сочинил клавишник Дмитрий Озерский), скорее, не поэзия, а часть музыки. Когда разглядываешь лица фанатов возле сцены, то бросается в глаза, что «АукцЫон» — чуть ли не единственная рок-группа, которой обычно даже поклонники, узнающие песню с первой ноты, не подпевают. Как правило, подпевают всем — по-английски, по-русски... Но с «АукцЫоном» другая история. Первый раз публика раскрыла рот ближе к концу концерта, когда зазвучала древняя, но не стареющая песенка «Осколки» («Но вот я ухожу, // Осколки девичьих сердец // Хрустят у меня под ногами…»).

Леонид Фёдоров и Дмитрий Озерский. На концерте группы «АукцЫон» в Музее современного искусства «Эрарта», Петербург. Фото: Svetsky Holodilnik.ru

Но если это и «фильмы ужасов», то они бескровные. Ужас или тоска распылены внутри песен. Атмосфера нагнетается постепенно — музыкальными средствами. Никаких световых эффектов, видеоинсталляций и разговоров с залом (как у Инны Желанной). «Столбом железным падала вода, // Потоки слёз разбрызгивая на пол. // Бил водопад и в бесконечность капал, // И ветер выл — всё было как всегда…» Прославленный контрабасист Владимир Волков здесь подыгрывал на клавишах, а за контрабас взялся, когда зазвучала одна из главных вещей нынешнего репертуара — убийственная композиция «Пропал». Она и в альбоме «На солнце» звучит демонически, но в концертном варианте, в этом раскачивающемся ритме, вообще превращается в эпос. Не песня, а какая-то медленно затягивающая в себя воронка. Пустыня Гоби, горы Непала, вечное скитание… «Никто мне не сказал, что я пропал, // Что был потерян, брошен и не найден // В горах Непала, зол и беспощаден, // Прибившись к стае лис, я прозябал, // И ветки грыз, и к людям приставал, // И дико выл, и сам себя не узнавал. // Никто мне не сказал, что я пропал…»

Когда Леонид Фёдоров поёт: «А я кричал, меня никто не слышал», — то не надо больше ничего объяснять. И кричать тоже не надо. Солисту не требуется надрываться. Крики мы слышим благодаря контрабасу, бас-гитаре, гитаре, барабанам и, главное, медным духовым. Так трубили, наверное, когда-то на просторах Сибири мамонты. Но они вымерли, а древние звуки оттаяли и иногда ещё раздаются — с помощью Николая Рубанова (саксофоны и кларнет), Михаила Коловского (туба) и Юрия Парфёнова (труба, флюгельгорн).

Духовая секция группы «АукцЫон». На концерте группы «АукцЫон» в Музее современного искусства «Эрарта» (Петербург). Фото: Svetsky Holodilnik.ru

Инна Желанная и её музыканты так глубоко в толщу истории не погружаются. У них тоска не первобытная, как у «АукцЫона», а древнерусская. Но по сути музыкальный эффект тот же. Большинство народных русских песен вроде бы тоскливые, как песня «Разлилась», одна из самых заметных на концертах Инны Желанной: «Перекладинка обломилася // Старшая сестра утопилася…» Или: «Сама садик я садила, // Сама буду поливать. // Сама милого любила, // Сама буду горевать».

Если подходить формально, то это тоже сплошные ужасы: «Ой, матушка, тошно». Милый друг в сырой земле. Лирическая героиня «одна-одинёша», и вообще, «на всём белом свете никому и дела нету…» Но, кажется, ей тоже никто не сказал, что она пропала. Не докричались, а скорее всего, просто не обратили внимания. То есть приговор не вынесен, и человек продолжает жить, петь, любить, ждать, надеяться… Проходишь через такую тоску и идёшь, а то и летишь дальше, оставляя печаль за спиной.

 «Есть у меня да соловей во саду…»

Это такая особенность у современных редких хороших исполнителей: доносить до многих голос одинокого человека. Человек кричит, но его никто не слышит, и до него никому на всём белом свете дела нет. Однако когда это облечено в песенную форму, то выглядит несколько иначе. Не так страшно, а временами даже обнадёживающе. Даже когда совсем уж тошно, как в песне «Пьяная» у Инны Желанной: «Уж вы дети мои, дети, а где ж ваша мать? // Наша мати на кровати пьяная лежит // Ой-бай...»

На концерте Инна Желанная показала себя большой шутницей. У неё и в большом зале получается создать домашнюю атмосферу. Песни к тому располагают. Контраст же с предыдущим концертом был в том, что «АукцЫон» захватывает зрителей с первых секунд, а Инне Желанной это не удалось. В тот день у звукорежиссёра её группы был день рождения, и что-то на первой песне пошло не так. Казалось, что Инна Желанная на сцену ещё не вышла и поёт из гримёрки.

Из зала раздались возгласы «Мало голоса!», «Нет вообще!». После первой песни образовалась пауза, во время которой совместно, включая зрителей, решали, что надо убавить, а что прибавить. Возможно, если бы этот сбой случился на концерте какого-нибудь другого артиста, то всё бы пошло не так, но у Инны Желанной особые поклонники, да и сама она особенная. «Я фольклорный элемент, у меня есть документ», — засмеётся она чуть позднее. Та заминка оказалась единственной. Звук выправился. Всё получилось, как в прозвучавшей песне «Понаехали»: «Не было ветру — понавеяло, // Не было гостей — понаехало… // Полный стол полный дорогих гостей. // Гости вы мои, да чем вас потчевать? // Есть у меня да соловей во саду…» Когда есть поющий соловей, то становится ясно, что гости в Петербург из Пскова, Нижнего Новгорода и других близких и далёких мест съехались не зря.

Инна Желанная.

В тот день Инна Желанная отмечала десятилетний юбилей её нынешней группы: Сергей Калачёв (шестиструнный лидер-бас, электроника), Дмитрий Фролов (барабаны, электроника) и Олег Маряхин (саксофоны, труба, калимба, электроника). Судя по этому концерту и последнему на сегодняшний день альбому «Изворот», они нашли свой звук — современный и в то же время не противоречащий старинным русским песням. Но Инна Желанная на концерте объявила, что этой весной она запускает новый проект. В зале заволновались: а что будет с этой группой и этими песнями? Ничего конкретного Инна Желанная не ответила. Параллельный ли это будет коллектив или взамен просуществовавшего десять лет? Но известно, что в новом фолк-проекте к Инне Желанной и Сергею Калачёву добавились ещё три вокалистки-народницы.

Вообще-то, у того же «АукцЫона» множество параллельных проектов (бесчисленные корпорации Леонида Фёдорова, «Союз Космического Авангарда», «Озерский, Рубанов, Коловский» и многое другое). Одно другому не мешает. Так что и поклонники фолк-электрической группы Инны Желанной вправе надеяться, что нынешний её коллектив не исчезнет.

Вот Олега Гаркушу из «АукцЫона» к записи альбома «На солнце» вообще не привлекали, но с группой он по-прежнему выступает, подпевает, танцует, гремит на бубне, читает со сцены свои стишки, встречает зрителей на входе в зал, фотографируется, подписывает свои книги. Места под солнцем хватит всем.

Зато все любимые песни за один концерт точно услышать невозможно. На концерте «АукцЫона» из старых кроме «Осколков» прозвучали «Девушки поют», «Моя любовь», «Фа-фа-фа»... Как писал Михаил Марголис в «Книге учёта жизни», «галюциногенная фреска «Фа-фа-фа». Сейчас это уже не фреска, а огромное полотно (холст, масло, смешанная техника), но всё равно галюциногенная («Я нервный, я верный, пока... // Я вредный»). Они все по-прежнему остаются нервными, вредными, верными и ни на кого не похожими.

«АукцЫон» снова напомнил всем: «Моя весна вернётся вновь, // Туда, куда ты так хотела».

Весна уже почти вернулась.