«Живу, творю, дерзаю и люблю»

Николай Царев:

В Городском центре семьи в Пскове открылась выставка художника Николая Царева – итог 40 лет творческой деятельности. 13 ноября у Николая Ефимовича был день рождения: ему исполнилось 60 лет.

За последние годы мастер создал различные по технике, жанру, темам произведения. Многоплановость – наиболее точная характеристика его творчества - проявляется как во всем множестве произведений, так и в отдельных графических работах. Все многообразие стилизаций – отражение калейдоскопа событий, пережитых художником. О каждом эпизоде жизни он рассказывает образно и детально. Самая крохотная гравюра открывает все чувства автора и географию познаний. Но порой раздробленность все-таки мешает тщательной огранке стиля. Может быть, поэтому Н. Царев увлекается созданием альбомов с иллюстрациями к стихам Пушкина: момент листания передает движение в пространстве, к которому художник стремится в станковых работах и в жизни. Другая линия искусства, определяющая «лицо» художника, реалистичная гармония в портретах.

Картины могут рассказать о судьбе Н. Царева, о том, что для него важнее. Мастер красочно и монументально обрисовал то, как внутренние искания, опыт других людей, значительные события в обществе повлияли на его жизненный путь.

- Николай Ефимович, как вы поняли, что будете художником?

- У меня в семье никто не занимался искусством – ни мать, ни отец, ни сестра. В кого я пошел? Благодарен и природе, и Иисусу Христу, что наделили меня фантазией, без которой настоящий художник не может жить. Мне помогает внутреннее видение – из ничего, из пустого места начинаю делать картинки. Замазываю черной краской, потом смотрю на свет, и появляются образы; начинаю выцарапывать, и тогда живые люди проявляются из темноты.

Рисовать начал с детсада – с геометрического орнамента. Никто мне не говорил ничего. Начал даже копировать по клеточкам. Потом учился в Доме пионеров в Коканде (Таджикистан) у самодеятельного художника. Пришлось идти на заработки в художественную мастерскую, чтобы помочь матери. Пытался как художник зарабатывать: писал по стеклу таблички, ленты для покойников. Судьба свела с человеком, который учился в Сталинабадском художественном училище. Показал ему работы, а он говорит: «Поступай в художественное училище в Сталинабаде. Когда вы-учишься, будешь настоящим художником. Тебе будет интересно жить, потому что ты будешь создавать свои собственные вещи по искусству, свою личную красоту. У тебя будут и деньги, и положение, и слава. А в мастерской ты проработаешь впустую». Я послушал его, уволился из мастерской и уехал учиться. Было мне 16 лет.

Потом я перевелся в Пензенское художественное училище, которое в то время занимало третье место в Союзе. Там мне «подтянули» рисунок и композицию. На 4 года забрали на службу в Кронштадт, где на корабле служил рулевым, видел корабли серебристые, белые ночи. Стихи писал в это время. Училище я закончил уже в 28 лет. Диплом выполнил на отлично: «Пенза индустриальная» и «Пенза лаптежная». Решил после поступать в Москве в институт им. Сурикова на графическое отделение, но на собеседовании кому-то не понравился. Вместе со мной поступала Татьяна Грабарова. Наша песенка была спета. Но в Москве мы задержались. Купили папки для художников, японские фломастеры (которые только появились) и начали рисовать. С Татьяной мы поженились и уехали в Коканд. Там сделали первую персональную выставку. Переехали в Темиртау (Казахстан), потом в Геленджик. Позже я оказался на Рогунской ГЭС – ударной комсомольской стройке. Собирал материал по строителям, рисовал их портреты – очень интересные люди. Многие из них потом поехали на сохранение четвертого блока в Чернобыль.

- Как случилось, что после стольких странствий вы оказались в Пскове?

- В Душанбе, где я готовил персональную выставку и мог стать членом Союза художников, началась гражданская война, тогда и пришлось уехать. В Пскове живу семь лет.

- Вы увлекаетесь искусством разных направлений. Стиль и техника ваших работ менялись в зависимости от обстоятельств жизни?

- Раньше у меня была обычная станковая графика. А в Ленинграде познакомился с человеком, который скупал авангард со всего Союза (тогда как раз прошли первые в России выставки авангардистов). Я решил попробовать себя, ведь авангард - интересная вещь. Полная свобода выбора – цвета, тона, композиции, линии. Творишь, как желает твоя душа, как позволяет ум. Вообще я художник разноплановый, и мне это интересно. Мне интересно в моем искусстве. Нравятся художники-импрессионисты. Нравится и Сальвадор Дали: у него прекрасные рисунки, цвет, он чувствует композицию. Прежде чем обрести свое лицо, Дали прошел богатую школу живописи и рисунка, поэтому я преклоняюсь перед ним. Лишь пройдя этот путь, он мог потом крутить по-всякому, из человека делая натюрморт.

- На вашем творчестве отразилось увлечение сюрреализмом?

- Многие работы я посвятил именно Дали. Прочитав его книгу, стал делать графику, посвященную его жизни, действию в жизни, взглядам на искусство. Так что он помог мне.

- Ваши графические работы выполнены в смешанной технике, как вы добиваетесь сложных эффектов?

- Псковский музей купил мою картину «Беженцы из Таджикистана». И искусствовед меня спрашивает: как вы это делаете? Отвечаю: беру бумагу, накатываю краску слоями, потом зацарапываю. Это уникальная техника, в которой мне очень нравится работать. Прежде я занимался линогравюрой, потом забросил: не было печатного станка. Вот свою технику придумал, только в ней «гравюры» в одном экземпляре.

- На выставке представлена большая серия пейзажей из Печор. Одна из акварелей очень ясная – в ней много неба, она сделана в особом состоянии?

- В Печорах поднялся по дороге вверх. Собрал камушки и двинулся дальше. Камушки – это отпечатки. Около шестидесяти камней я привез из Печор, сделал из них рельеф, резьбу, расписал красками на разные темы. А когда с земли поднимал, знал, какой камень взять, как будто Всевышний помогал. Я увидел живые образы – цветы – в обыкновенных камушках. Увидел поле - там растут ромашки и колокольчики, вдалеке - монастырь. И представилось, что в моей картине будет только небо. Три раза я в Печоры ездил, жил там на квартире. Днем рисовал, а вечером шел на молитву. Там прекрасно поет хор – бесконечно бы слушал. Бог помогает творить. Вот если бы не занимался я искусством, то уже спился бы, либо погиб. Потому что жизнь была бы безразличной. Нужно иметь характер, сильную волю, упорство, как бы тяжело ни было. В жизни встречаются не только добрые люди, много и злых. Надо силу преодоления иметь. Наверное, я из сильных людей: живу, творю, дерзаю и люблю, как могу.

Ирина ШЕВЕЛЕВА.

Фото: Игорь Соловьев