Многоликий Путин

Обособленность – лишь один признак нынешней паранойи Путина. Вторым является степень, в какой он является заложником склок внутри собственной администрации

"Newsweek", США
Фрэнк Браун, Майкл Мейер,
1 марта 2005 года

Кто этот человек, закрытый для всех, с усиливающейся манией преследования? Мало у кого – в России или за границей – есть внятный ответ. Это может повлечь за собой проблемы.

Через пять лет руководства Россией кадровый офицер КГБ Владимир Путин приобрел черты одного американского политика. Но есть проблема: американский политик, на которого стал похож Путин, – это Ричард Никсон, бродивший по коридорам Белого дома с усиливающейся манией преследования.

Этот образ беспокоит, так как подразумевает вещи, неприятные не только для США, но и для России, Европы и их соседей. Не заблуждайтесь: паранойя Путина – это не проклятье российской истории, хотя Иосиф Сталин внезапно менял отношение к своим близким и видел врага в каждой тени. Она вырастает из природной путинской осторожности, на которую наложился опыт первого срока: правительство, которое зачастую просто не работало; влиятельные люди из его окружения, действовавшие, иногда тайно, лишь в собственных интересах; коррупция и некомпетентность, нараставшие в каждом министерстве и учреждении страны.

Ответом Путина стал уход в себя. Дома он опирается на все более узкий круг советников. Он концентрирует в своих руках все больше власти, но часто не осмеливается ею воспользоваться. Когда-то он заявил Newsweek, что власть, по его мнению, является «бритвой в руках пьяного», который, размахивая ею, может причинить непредсказуемый и непоправимый вред. Не зная наверняка, кто его союзники и враги, доверяя очень немногим, он действует медленно: откладывает принятие решений, ждет, как развернутся события, и тем самым парализует управление. Все в России зависит от одного человека, говорит телеобозреватель Владимир Познер. «И это Путин».

За границей Путин видит признаки того, что Запад берет Россию в кольцо. Последний пример – украинская «оранжевая революция», которая вывела страну, издавна называвшуюся Малороссией, из орбиты России, по направлению к членству в НАТО и Европейском Союзе. Он все чаще трактует интересы России в мире так, как его предшественники, видя в них игру, в которой никто ничего не выигрывает, а интересы Москвы не совпадают с интересами чуждого ей Запада.

Признаком времени является то, что во время подготовки государственного визита Джорджа Буша в Европу вопрос о том, как вести себя с Путиным, был сложнее вопроса о том, как убедить Париж и Берлин играть более активную роль в Ираке или как найти с ними общие точки по проблеме Ирана. «Это важнейший момент», – заявил высокопоставленный источник в Белом доме, добавив, что администрация даже согласилась на просьбу Кремля называть мероприятие в Братиславе не «саммитом», а просто «встречей».

Представители России в открытую насмехались над выборами в Ираке. Пересмотрев прежний курс, Москва недавно сыграла главную роль в блокировании американских планов по развертыванию в Киргизии разведывательных самолетов AWACS, необходимых для проведения военных операций в соседнем Афганистане. Москва откровенно говорит о своем намерении продолжать бизнес с Ираном, игнорируя озабоченность США тем, что Тегеран разрабатывает ядерное оружие.

Интерпретации мыслей российского президента и догадки по поводу того, куда он ведет страну, выродились в особый вид «кремлинологии», процветавшей в советскую эпоху. Парадоксально, но и сам Путин, возможно, болен этой болезнью. Круг его советников сузился до двух крошечных групп, в каждую из которых входит шесть человек, трое из них входят в обе группы. Одна группа встречается по понедельникам и обсуждает социально-экономическую политику. По субботам другая обсуждает национальную безопасность. Когда принимаются важные решения, особенно касающиеся внешней политики и назначений на высокие посты, к процессу обычно не допускают этих советников. О его прошлогоднем решении назначить премьер-министром Михаила Фрадкова, никому не известного бюрократа, работавшего в Брюсселе, знали лишь четыре человека.

Вряд ли кто-то осмеливается возражать Путину. Все видели, что произошло с Андреем Илларионовым в конце декабря, когда он высказался против решения Путина назначать, а не избирать губернаторов. «Конкуренция в политике не менее важна, чем конкуренция в экономике, – заявил на пресс-конференции главный экономический советник Путина. – Ограничение конкуренции – во всех сферах жизни – ведет только к одному: к застою». Не прошло и недели, как он был смещен с поста представителя России в «Большой восьмерке».

Обособленность – лишь один признак нынешней паранойи Путина. Вторым является степень, в какой он является заложником склок внутри собственной администрации. Внешнему миру Путин кажется всемогущим. Он консолидирует в своих руках все больше власти. Парламент, где доминирует его партия, в которой личная лояльность ставится превыше всего, стал его инструментом. Но российский президент, как и российские цари, является заложником придворных интриг. И это опасная игра, в которой могущественные сами по себе бароны борются за его поддержку любезных их сердцу политики и интересов.

В случае с Путиным окружение расколото на два враждующих лагеря: «силовиков» и «либералов». Силовики – это сплоченная группа выходцев из армии и КГБ, господствующая в ведомствах, занимающихся безопасностью и разведкой, и в той или иной степени верящая в государственный контроль над политической и экономической жизнью страны. Либералы скорее верят в рыночные реформы западного образца, хотя в политическом смысле они отнюдь не прогрессивны.

В их число входят люди типа Вячеслава Суркова, который, по слухам, возглавляет усилия, направленные на изменения Конституции с тем, чтобы Путин мог править страной бессрочно. (Пожизненный президент?) Сначала идею предполагалось вынести на общенациональный референдум, чтобы сместить баланс власти от президента к премьер-министру, пост которого не ограничивается сроками. Написать проект поручили группе юристов из Петербурга. Но сейчас Кремль счел этот план слишком рискованным. И питерской группе велели изучить возможности обойтись без референдума, желательно к будущему году.

Ни в одном из лагерей не любят демократию – с точки зрения их представителей она только затрудняет управление страной, которой и так трудно править. (Хаос 1990-х годов, времен демократических реформ Бориса Ельцина, постоянно напоминает о границах излишней экономической и политической свободы.)

Пример: 1 января Путин подписал закон, ликвидирующий советскую систему субсидий для пенсионеров и военнослужащих. Почти в 100 городах прошли акции протеста против потери таких льгот, как бесплатный проезд. Кремль быстро выделил более 4 млрд долларов, чтобы успокоить пенсионеров, но беспорядки продолжаются. Рейтинг одобрения Думы упал до 3%, а рейтинг президента снизился с прошлогодних 65% до нынешних 43%. Путин стал другим человеком, утверждает один из его советников. «Он утратил свою решительность. Похоже, что он слегка паникует».

Как кажется Путину, его мир рушится. Это началось в сентябре, когда чеченские террористы захватили школу на юге России, а неумелая операция по спасению заложников привела к гибели более 300 человек. Коррумпированные местные чиновники и милиция – возможно, подкупленные – позволили террористам беспрепятственно добраться до школы. Когда Путин ухватился за этот предлог, чтобы заменить региональных губернаторов своими людьми, меньше подверженными коррупции и, следовательно, более эффективными, многие увидели в этом нечто большее. «Он не доверяет никому», – говорит автор новой биографии Путина Андрей Колесников.

Ощущение осады усилилось в декабре, когда Виктор Ющенко победил на президентских выборах на Украине, несмотря на масштабные махинации, организованные правящей партией, опирающейся на Москву, а также личную и финансовую поддержку, которую Путин оказывал его сопернику. Силовики винят во всем Вашингтон. События на Украине, а до этого – в Грузии, по их мнению, являются частью масштабного «заговора» США и Западной Европы, направленного на изоляцию и «сдерживание» России.

Но другие возлагают вину на советников Путина. Они утверждают, что кремлевские пропагандисты проделали такую огромную работу, изображая дважды судимого преступника Виктора Януковича подходящим кандидатом на пост президента, что Путин поверил в это. «Приятно было бы считать, что это американский заговор, но мы не такие способные, – говорит высокопоставленный американский чиновник. – Такого ущерба, который они нанесли себе сами, не мог нанести никто».

Вопрос в том, до какой степени Путин это понимает. Окруженный плотным коконом из всегда соглашающихся с ним людей, сохраняющий веру в «вертикаль власти» и «управляемую демократию», он едва ли понимает, что Россия делает не так. Система, в которой отсутствуют сдержки и противовесы, будь это правительство, СМИ или социальные свободы, в конце концов рухнет из-за собственной негибкости.

Опубликовано на сайте InoPressa.ru.