Будет пе-сен-ка!

Сама возможность вести летопись материнства – это же здорово, замечательно просто! Для каждой женщины родные отпрыски – стержень событийности, главный повод для размышлений и разговоров. А когда со страниц официальной прессы, да на целую область... ну, вы тоже родители, вы меня понимаете.

И только дети не понимают возложенной на них ответственности. Отказываются, малолетние саботажники, еженедельно поставлять событийность в том объеме, какой нужен для полноценного опуса.

Я их как людей прошу:

- Дети! Ну, сделайте хоть что-нибудь! Пакость какую-нибудь основательную или хотя бы подвиг. Маме работать надо!

А они мне:

- Хочешь, игрушки уберем!

Игрушки! Подумаешь, это уже не подвиг, а серая повседневность. Тем более, давно мною воспетая.

Саша напряженно думает:

- А про «двойку» мою по поведению писала?

- А что, есть «двойка»?

- Угу...

- Почему не знаю?

- Я ее вырвал...

Замечательно! Этот подвиг мне сначала пережить надо – с валерьянкой и визитом к учительнице, и только потом уже искать, чем там гордиться.

- Ну, тогда не знаем, - дети умывают руки, носы и распределяются по кроватям. И спят себе спокойно, в то время как труженица-мать бьется с ноутбуком за вдохновение.

Три часа ночи.

- Топ-топ-топ-топ, - чьи-то маленькие пяточки топочут по комнате. Дверь приоткрывается, высовывается заспанная Львиная мордочка:

- Мамочка, работаешь?

- Работаю, солнышко. А ты почему не спишь?

- Мамочка, давай споем песенку.

- Дитя, ты что?! Ночь на дворе, птички кричат кукаре, какие песенки?

- Про кузнечика.

- Давай утром споем про кузнечика.

- Хны... хочу сейчааас. Мамочка, мне страшно.

Ах, страшно. Тогда другое дело. Сама научила ребенка, что лучше всего отпугивать страхи песенками.

Мы забираемся под одеяло и тихо-тихо, как заговорщики, напеваем «В траве сидел кузнечик». Львиный голосок все слабее, слабее. К концу третьего куплета вместо пения уже слышится сладкое посапывание. Нет лучше песни, чем сонное сопение детей!

Лев во сне поудобнее заворачивается в одеяло, а я, вдохновленная, отправляюсь к компьютеру, пытаясь вспомнить, зачем так настойчиво пыталась приучить ребенка к песнопениям.

А ведь приучала. Ох, как приучала! Готовясь к Львиному рождению, разучивала красивые народные песни «По луне, луне, луне…», «По Дону гуляет…» и проч. Тексты выучила, мелодии не осилила. Ну, не велика беда. Младенец – много ли он понимает в музыке.

Младенец понял. Стоило мне открыть рот и завести «Как на буйный Терек, на широкий берег…», Лев тоже открывал рот. Не для подпевок, а для громкого протестующего плача.

-Что ему не нравится, плохо, что ли, пою? - возмущалась я.

Муж и Саша только стыдливо отводили глаза:

- Ты хорошо поешь, ты замечательно поешь.

Так или иначе, новорожденный Лев моих стараний не оценил и, похоже, получил серьезную психологическую травму песнями. До трех лет соглашался только на классическую музыку, а от слова «песенка» нервно вздрагивал и либо плакал, либо торопливо просил «Неть, неть, не надо». Ну, не надо так не надо.

Но все-таки, перейдя рубеж трехлетия, Лев полюбил песенки. Не в моем, правда, исполнении, а классический репертуар сборника «Песни из советских мультфильмов». Боярский, Градский, Магомаев – конечно, где уж с ними тягаться бесталанной матери.

Сначала ребенок просто был благодарным слушателем. Любимые «А нос как у собаки», «Твой голос на мамин совсем не похож», «Антошка», «Кузнечик», «Чунга-Чанга» были заслушаны до дыр и мозолей в родительских ушах. А потом младенец запел. Без признаков вокальной гениальности, но вдохновенно и презабавно. Собирая несколько стихотворений и мелодий в одно, коверкая слова и смысл. Перлов мы, увы, не сохранили, потому что это был один сплошной перл, ценный только при прямом прослушивании.

С тех пор появилась у нас семейная забава – совместное пение. Дуэтом, трио и квартетом, дома, на улице и в транспорте. «Давайте споем песенку!» - инициатор всегда Лев. Правда, певец категорически отказывается работать на публику. Звонит ли бабушка, приезжает ли в гости крестная, все просьбы «Левушка, спой песенку!» так или иначе игнорируются.

Но мы были уверены, что в случае нужды ребенок распоется. Придет Дед Мороз, предложит конфетку или случится побывать в поющем детском коллективе – и Лев запоет, как миленький. Случай проверить это предположение на практике недавно представился.

В веселых гостях, среди большого количества разновозрастных детей, был настоящий вокальный конкурс с призами и подарками. Лев с удовольствием понаблюдал за чужими выступлениями, поучаствовал в инструментальном трио погремушечником, а когда дошла очередь до его сольного номера – тихонечко, тихонечко спрятался в угол. Я пошла уговаривать маэстро:

- Лёва, хочешь спеть песенку?

- Не знаю...

- Ты же так замечательно поешь. Какую песенку петь будешь? «Кузнечика?»

- Не хочу.

- Про «Облака – белогривые лошадки» у тебя хорошо получается.

- Нет.

- А какую? Давай «Антошку»? Вместе с мамой.

- И с папой.

- Отлично! Выступает Лев Харитонов с песней «Антошка», мамой и папой! Антошка, Антошка, пойдем копать картоооошку...

Если бы Лев убежал с импровизированной сцены – я бы поняла, если бы подпел – обрадовалась. Но он стоял, застенчиво улыбаясь и слушая, как безбожно фальшивят родители. Впрочем, аплодисменты и поощрительный приз принял, не кокетничая, а потом долго хвастался бабушке: «Был в гостях, пел песенки».

Мы же пока в те гости не ходим. Ждем, когда забудутся наши вокальные данные.

Елена ЧЕРЕПИЦКАЯ.

Продолжение следует...

Предшествующую публикацию см. здесь.