Кремлёвский мечтатель

Постоянно говоря о переменах, Дмитрий Медведев не изменил ничего, кроме публичной риторики власти. И, значит, не изменил ровным счетом ничего

Прошлогодний Петербургский экономический форум проходил под знаком борьбы с кризисом, нынешний – под знаком «начала его конца». На прошлом форуме президент Дмитрий Медведев называл протекционизм «способом загнать проблемы внутрь, а не вылечить их» - на этом форуме он признал, что «либерализм в мире сменился умеренным (а подчас и совсем не умеренным) протекционизмом».

Президент России Дмитрий Медведев. Фото: Дмитрий Астахов

На прошлом форуме Дмитрий Медведев констатировал недостатки российской экономики, которые не удалось преодолеть за «тучные» годы - на этом форуме он был предельно оптимистичен и предсказывал, что Россия будет «соучредителем нового мирового экономического порядка и полноправным участником коллективного политического лидерства в посткризисном мире».

На прошлом форуме он говорил, что кризис «приведет к переформатированию мира» - на этом форуме он заявил: «Прошел год. Произошло нечто большее: мы изменились».

Впрочем, как представляется, пока изменилась только риторика, из которой исчезла традиционная для Владимира Путина презрительная враждебность к Западу. Что касается содержания, то нового в президентской речи было мало. Да и то касалось не уже происшедших, а лишь обещанных в будущем изменений.

«Лопнули пузыри, которые создавали иллюзию процветания и мифы, казавшиеся реальностью», - уверял Медведев. И тут же выстроил собственный радужный миф: мол, Россия должна стать «страной, где благополучие обеспечивается не сырьевыми ресурсами, а инновационной экономикой, и «страной, куда будут стремиться люди со всего мира в поисках своей мечты».

Назвав создание комфортных условий для инвесторов «важнейшей задачей», президент напомнил, что некоторое время назад он «изменил правила работы правоохранительных органов в отношении бизнеса», и что «теперь уже по закону ограничены возможности ареста предпринимателей при расследовании экономических преступлений». После чего объявил об отмене с 2011 года налога на прирост капитала при осуществлении долгосрочных прямых инвестиций, заявил об упрощении миграционного режима для приезжающих высококвалифицированных специалистов и сокращении в пять раз числа стратегических предприятий, и обещал «улучшение визовых правил» для тех, кто хочет делать бизнес и карьеру в России.

Помощник президента Аркадий Дворкович. Фото: kommersant.ru

Иностранные участники зааплодировали – но вряд ли кто-то из них не вспомнил, что упомянутый президентом закон, запрещающий арест предпринимателей, был уверенно проигнорирован российскими судами в деле Михаила Ходорковского. И никто в этой ситуации не поручится, что инвестиции в России (тем более – долгосрочные) будут находиться под защитой, а карьера вместе с бизнесом не закончится где-нибудь недалеко от Читы.

Бывший глава корпорации «Интел» Крейг Барретт заметил, что инвестировать надо, в первую очередь, в новые идеи. И что, «если у вас есть хорошее образование и идеи – надо создать условия, когда умные люди могут применить новые идеи, чтобы была возможность быстро начать бизнес». По его словам, надо в первую очередь, создать соответствующую «атмосферу», при этом важны не столько «физические» примеры таких инновационных центров, как Сколково, сколько «виртуальное предпринимательство», когда «общество своей культурой поддерживает это»…

Прочее в президентской речи было лишь благими пожеланиями. Превращение Москвы в финансовый центр, рубля – в резервную валюту, а Сколково – в «уникальную для нашей страны систему отбора, реализации, коммерциализации и последующей поддержки инновационных проектов» - все это должно исполниться в неопределенном будущем (как аккуратно заметил президент - «в течение ближайших десятилетий»).

При этом он не сказал ни слова о, казалось бы, очевидном: абсолютной отстраненности государства от общества, которое лишено возможностей влиять на власть, и не может заставить ее следовать своим интересам, - как будто этой проблемы вообще не существует.

Ни слова не было сказано о коррупции (неизбежного следствия такого положения вещей) – и о том, что победить ее нельзя без всего того, что нет в России: независимого парламента, контролирующего исполнительную власть, и выявляющего факты ее злоупотреблений; политической оппозиции, заинтересованной в разоблачении коррумпированных чиновников, поставленных на свои места действующей властью (что повышает шансы оппозиции на выборах); независимых СМИ, предающих эти факты огласке; независимого суда, устанавливающего наказание за совершенные коррупционерами злоупотребления.

И, конечно, ни слова перед иностранными гостями – о том, что в государстве, где установлена политическая монополия, суд всегда будет выполнять волю правящей партии. Наконец, какая экономическая модернизация без политической реформы? Но складывалось полное впечатление, что решать экономические задачи Медведев рассчитывает, ничего не меняя в политическом устройстве…

На последовавших сессиях ПЭФа некоторые новые идеи прозвучали. Хотя не слишком радостные.

Министр финансов Алексей Кудрин.

Так, вице-премьер и министр финансов Алексей Кудрин отметил, что российская экономика хотя и растет, но темпы роста с каждым годом все больше отстают от «докризисных» прогнозов правительства. Еще он заявил о триллионном дефиците бюджета Пенсионного фонда и неизбежности повышения пенсионного возраста: мол, «когда мы это решим - через год, через два, через пять - это не так важно сейчас, но это придется сделать» [ 1 ]. И обещал существенное увеличение акцизов на бензин, алкоголь и табак – что немедленно увеличит цены.

С Кудриным, заметим, была связана забавная история: выступая на пленарном заседании Форума, бывший первый замдиректора МВФ, а ныне глава Банка Израиля Стэнли Фишер, похвалив Кудрина, как своего давнего друга, назвал его «главой Центробанка». Оговорку заметил Дмитрий Медведев, который тут же начал что-то писать на бумажке и показывать ее Кудрину – видимо, указ о новом назначении, - на что вице-премьер козырнул: мол, всегда готов…

Пенсионную тему продолжил экс-министр труда и социального развития, а ныне сенатор Александр Починок, назвав российскую пенсионную систему «аттракционом неслыханной щедрости», констатировал провал программы «софинансирования пенсий», в которую включилось всего 5% работающих граждан. После чего призвал отказаться не только от «солидарной» пенсионной системы, но и вообще от пенсионного возраста. Мол, каждый должен сам позаботиться о своей будущей пенсии, а государство должно только с определенного возраста «включать пособие на бедность».

В ответ глава Пенсионного фонда Антон Дроздов уверил, что по расчетам ПФР, до 2070 года банкротство пенсионной системы не наступит. На что Починок язвительно заметил, что за последние двадцать лет «ни один расчет, связанный с пенсионным законодательством, не оправдался». И что «у нас хорошо делать расчеты на много лет – когда никто из тех, кто считал, уже не будет на своей должности». Впрочем, что это относится не только к пенсионной системе…

На сессии, где обсуждали «Инноград» в «Сколково», глава «Роснано» Анатолий Чубайс (по словам помощника президента Аркадия Дворковича, он «первый поверил в этот проект»), заявил, что это позволит создать «новое качество», которого нет в действующих технопарках, наукоградах и особых экономических зонах. А новоявленный глава будущей «особой зоны» Виктор Вексельберг признался, что предложение возглавить проект стало для него неожиданным, и радостно заявил, что его «удивила общественная реакция» и готовность многих крупных компаний мира в нем участвовать.

Глава пенсионного фонда Антон Дроздов.

Присутствовавшие представители целого ряда таких компаний (в том числе, один из руководителей компании «Нокиа», бывший премьер-министр Финляндии Эско Ахо) охотно подтвердили эту готовность. Которая, впрочем, легко объяснима: они понимают, что Сколково – источник денег, которые из российского бюджета потекут рекой, а значит – и могучий источник прибыли, что их вложения в Сколково (в отличие от всей остальной России) будут надежно защищены, и что все проблемы будут решаться быстро и в отсутствие обычной российской бюрократии и коррупции…

Вексельберг продолжил мысль Крейга Барретта (который согласился стать координатором иностранных участников проекта): главная задача - создать «климат, среду свободного творческого предпринимательства». И заявил, что это «таинство и загадка». Вообще-то, эту загадку мир давно уже разгадал: вся страна должна быть свободной, а не только Сколково – тогда и климат будет соответствующим. Теоретически можно, конечно, создать «микроклимат» в одном отдельно взятом Сколково – но это в чем-то будет напоминать сталинские «шарашки».

«Можно построить островок свободы и успешного бизнеса, если во всей стране эти условия не обеспечены?», - спросил автор у Аркадия Дворковича. «Мы будем шаг за шагом обеспечивать эти условия во всей стране, - последовал ответ. – Всегда надо с чего-то начинать. Начнем делать то, что можно сегодня, и будем двигаться вперед». На вопрос о том, сколько времени нужно, чтобы «обеспечить условия» во всей стране, Дворкович ответил «несколько лет».

Представляется, что помощник президента излишне и безосновательно оптимистичен.

Борис ВИШНЕВСКИЙ, Санкт-Петербург

 

1 См.: И. Борисов. О пенсионном возрасте // «ПГ», № 24 (495) от 23-29 июня 2010 г.