Неуслышанные звуки грома

Интересно узнать у туристов, приедут ли они в древний город Псков, если древнего в нем не останется ничего?

В предшествующем выпуске «Псковской губернии» была опубликована статья Льва Шлосберга «Блины и масло для дорогих гостей» [ 1 ], вызвавшая многочисленные отклики читающей публики. Один из них пришел от нашего постоянного читателя Карины Моржовой – петербурженки, искренне полюбившей Псков и решившей связать с ним свою судьбу. У нее сохраняется взгляд на город и со стороны, и уже изнутри, что придает ее заметкам особую свежесть. Редакция публикует ее письмо в авторской редакции.

Если бы сейчас я впервые в жизни решила погуглить по запросу «Псков», не зная ничего об этом городе, то открыла бы для себя массу интересной информации. Например, что Псков, оказывается, столица Масленицы.

Сооружения Всероссийской масленицы располагаются в Пскове на фоне ветшающих памятников архитектуры. Фото: Александр Сидоренко

А Масленица, в свою очередь – это важный и существенный праздник, чуть ли не дышащий в спину Рождеству и Новому году. Балаган, не имеющий никакого отношения ни к реальности, ни уж тем более к христианству, а по масштабам превосходящий празднование Рождества в Пскове в немыслимое количество раз, отныне собирается стать лицом города. Языческое жертвоприношение на берегах Великой, у истоков русского православия и духовности, под пристальным взором руинированных святынь. Сожжение чучела, олицетворяющего зиму, на ритуальном огне. С визгом, оргиями и «обжираловкой».

Если я сейчас выйду на улицу и спрошу у людей, с чем у них ассоциируется Масленица, то наверняка услышу, что с чучелом и блинами. И нельзя не поздравить средства массовой информации с этим успехом. Ребята, вы «молодцы», как и всегда! Вы уже превратили Рождество в праздник оккультизма, безудержных гаданий и ворожбы, забывая обо всем остальном, и теперь принимаетесь за Масленицу, пытаясь «подать» ее гражданам в качестве естественного праздника.

Вряд ли за всем этим балаганом в цветастых тряпках и сжиганием пугала кто-то теперь сможет вообще разглядеть приближение Великого Поста.

На фоне дешевых плясок и копеечного веселья, по неведомой причине «уложившихся» «всего лишь» в 9 миллионов бюджетных рублей, впечатление может сложиться только одно: что нынче Великий Пост наступит у одного лишь Пскова. А если присмотреться, то станет ясно, что этот Великий Пост у него длится уже очень давно, и теперь уже вряд ли когда-нибудь закончится. Псков так и ждет из года в год воскрешения и спасения.

Своего.

Помню тот день, когда мой товарищ Владимир Скляренко привел меня на экскурсию в археологический центр, что находится напротив Золотой набережной, взглянуть на им же и его коллегами подготовленную экспозицию предметов, найденных на псковских раскопках. Сам центр – небольшое разрушающееся здание, которое когда-то было небесно-голубого цвета.

Еще в те времена, когда я приезжала в Псков туристом, это здание поражало меня больше всего прочего в этом городе. Оно будто специально старалось стать меньше, спрятаться под мостом через Пскову, лишь бы скрыть свой позор, но позор не от своего внешнего вида, а позор от необходимости теперь вечно взирать своими темными окнами на гламурный блеск Золотой набережной, на молодые цветные домики, стоящие на нашей истории, похороненной здесь заживо (для тех, кто не помнит или не знает – это я о скандале с бетонной плитой, положенной навечно на культурный слой [ 2 ]).

И даже если думать, что строительством этой набережной хотели придать городу более ухоженный и менее запущенный вид, то эффект получился прямо противоположный. Вот такой парадокс. И теперь каждому туристу уже яснее видна связь между способностью того или иного места в Пскове насыщать кошельки/животы и тем, как заботятся о городе на самом деле. Ассоциации при этом возникают не слишком приятные. Ассоциации не от города, а от людей, позволяющих себе относиться к древнему Пскову как к продажной женщине.

Хочется порой даже оправдывать подобное, чем придется: и слабостью человеческой, и чьим-то негативным влиянием, и острой необходимостью поступить именно так, но так сложно найти оправдание! Особенно сложно осознавать то, что ошибаются все, но некоторые так и не признают своих ошибок, продолжая творить зло дальше.

Вспоминается фраза: «По пустякам я совесть не бужу». Наверное, у некоторых людей подобное отношение к городу как раз и попадает в категорию «пустяк». Особенно если совесть находится в состоянии вечного сна.

Еще более непонятно желание властей повысить туристическую привлекательность города за счет проведения в нем Масленицы на широкую ногу.

Интересно спросить у самих туристов, что бы их заинтересовало во всем этом сильнее: Бодливая Коза, пылающее Пугало или Оксана Федорова и Андрей Турчак, пекущие блины на пару друг с другом для последующего сбыта их на аукционе?

Это, по меньшей мере, странно – находиться в одном из самых знаменитых городов России, но при этом пищать от восторга от самой красивой девушки или известного губернатора.

А, может быть, туристов привлечет виртуозное превращение Пскова в Чукотку при помощи праздничных повозок с собаками в упряжи? Остается надеяться только на то, что собаки окажутся настоящими ездовыми лайками, а не сворой бездомных дворняг, накануне выловленных в районе вокзала.

Или, вероятно, туристы хотели бы купить блин с аукциона, чтобы внести свой вклад в строительство нового православного храма в Пскове?

Это развернутое строительство приводит в стойкое недоумение выше всего остального, даже сильнее Бодливой козы и Чукотки посреди Музейного квартала.

Пока башенка, расположенная на территории Снетогорского монастыря, скатывается в Великую, пока рушится под ней девонская плита, пока разрушаются десятки древних храмов, выручаются деньги на строительство храма нового.

И ерунда, что в Пскове есть достаточное количество древних церквей и храмов, нуждающихся в участии, и ерунда, что «старый друг лучше новых двух», потому что сегодня у большинства людей друзей не бывает, а бывают «нужные люди». Личная выгода – вот все, что сквозит в таком поведении.

Пресса с подачи современной недопсихологии вложила в наши жаждущие здравого смысла умы, что по возможности нужно выжимать выгоду до упора –из людей, из вещей, из городов.

Но интересно спросить у туристов, приедут ли они в древний город Псков, если древнего в нем не останется ничего? Чем их можно будет удивить? Коттеджами на берегу Псковы? Золотой набережной, на фоне которой можно замечательно сфотографироваться в мини-юбке? Новым храмом? Блинами? Бабой-ягой?

Умный садовод ухаживает за своим садом и снимает богатый урожай из года в год, а иной собирает урожай единовременно, обходясь без затрат на уход, ломая ветви ради экономии времени. Можно догадаться о том, останется ли такой садовод в саду в последующие годы, или отправится на поиски нового?

Складывается такое ощущение, что Псков на глазах «желтеет». Как пресса. Это удивительно, что от Пскова требуется привлекать туристов такими вещами, как этот несчастный масленичный праздник, в то время как вещи, которые действительно могли бы обеспечить ему славу, популярность среди жителей других городов и стран, остаются в тени, недооцененными. Неоцененными. Более того – эти вещи погибают. Сокровища, стоящие музея не менее значимого, чем Санкт-Петербургский Государственный Эрмитаж, медленно гибнут в маленькой, скромной церквушке Нового Вознесения, которая заставлена этими сокровищами до потолка. Речь идет о вещах, найденных на раскопках в Пскове, о которых и повествовал Владимир Скляренко во время нашей экскурсии в почти заброшенный и забытый миром, но не Богом, археологический центр.

После проведения прошлогодний масленицы, когда затрещал лед на Великой под тяжестью тысяч людей, остановиться бы, задуматься, переосмыслить, услышать предупреждение, произнесенное раскатистым голосом древней реки.

Гром прогремел, мужик перекрестился, но бури не было. Что сделает мужик? Правильно, в следующий раз креститься не станет!

Неужели кто-то может думать, что дешевый карнавал за баснословную цену привлечет в Псков людей больше, чем настоящие сокровища?

Может, оказывается, и еще как!

Хуже, если такими темпами скоро мало кто уже вспомнит в Москве или Петербурге, что являл собой Псков до Всероссийской масленицы и чем он еще славился. Пиар – мощное оружие в расстановке приоритетов.

Кто, как и какими средствами соберется объяснять происходящее и стереть этот позор с лица Псковской области? Вряд ли у кого-то есть ответ на этот вопрос.

Карина МОРЖОВА

 

1 См.: Л. Шлосберг. Блины и масло для дорогих гостей // «ПГ», № 7 (529) от 23 февраля – 1 марта 2011 г.

2 См: С. Прокопьева. «Позолоченная набережная» // «ПГ», № 42 (113) от 31 октября – 6 ноября 2002 г.