Перевод с Латинского квартала

Как сказано в либретто оперы «Богема»: «Скудость меню, как всегда, восполняется избытком фантазии»

«Неприветливый чужак, которого доктора именуют Пневмонией, незримо разгуливал по колонии, касаясь то одного, то другого своими ледяными пальцами. Миниатюрная девушка… едва ли могла считаться достойным противником для дюжего старого тупицы с красными кулачищами и одышкой».
О. Генри. Последний лист.

Говорят, что у Пуччини всякий раз, когда он слышал фальшивые ноты, болела нога (та нога, по которой его в детстве били, наказывая за фальшь). Если это так, то на показе оперы «Богема» на сцене Псковской областной филармонии поводов испытывать боль в ноге было немного. Опыт сотрудничества симфонического оркестра Псковской областной филармонии с петербургским музыкальным театром «Зазеркалье» можно признать успешным. «Богему» не сравнить с позапрошлогодней «Кармен».1

Неполная картина

Несмотря на неизбежную смерть главной героини, в духе Виолетты из «Травиаты», смерть – опера «Богема» по духу жизнерадостна. Фото: Псковская областная филармония

«Богема» в постановке Александра Петрова во всех отношениях оказалась более профессиональной. Даром что псковские зрители на это не соблазнились и филармонический зал до отказа не заполнили.

Лучшее, на мой взгляд, прошлогоднее выступление нашего оркестра (вместе с Аркадием Шилклопером) тоже не вызвало ажиотажа. Псковская публика тяжела на подъём и нуждается в особых приманках.

В данном случае приманками стали громкое название оперы Джакомо Пуччини и упоминание в афише Мариинского театра (рядом с фамилией баритона Сергея Романова).

На сцену Мариинского театра раньше выходили и другие участники представленной в Пскове «Богемы» – особенно тенор Станислав Леонтьев. Однако псковский зритель оказался стоек, громкие названия не выбили его из привычной колеи, и зал до конца не заполнился.

Вечный вопрос псковской филармонии: быть или не быть на сцене оркестру и куда его посадить?

Обычно проблема отсутствия оркестровой ямы решалась с помощью демонтажа первых рядов.

На этот раз кресла оставили в покое, отправив оркестр вглубь сцены.

Это позволило задействовать главного дирижера и художественного руководителя оркестра Геннадия Чернова – в легкомысленной сцене фотографирования. Дирижёр ненадолго отвлекся, а потом снова занялся своим непосредственным делом – стоя спиной не только к зрителям, но и к артистам.

Подбор исполнителей в значительной степени определил успех оперного спектакля. Все оказались на месте, все – в образе и при голосах. Оставалось лишь правильным образом преподнести это зрителям.

Романтика чахотки

Мими (Ольга Шуршина) непонятно каким образом еще ходит по земле. Но Небо её непременно заберет к себе обратно. Фото: Псковская областная филармония

Сюжет «Богемы» в конце XIX века прямо-таки витал в воздухе.

Почти одновременно его поймали два композитора-соперника – Пуччини и Леонкавалло, вдохновленные книгой Анри Мюрже «Сцены из жизни богемы». Писатели тоже использовали похожие сюжеты. Например, в знаменитом рассказе О. Генри «Последний лист».

У Анри Мюрже главную героиню зовут Франсина, у О. Генри – Джонси, у авторов либретто оперы «Богема» Джузеппе Джакозы, Луиджи Иллики и Джулио Рикорди девушку зовут Мими, она же – Лючия.

Все героини окружены богемой и угасают на глазах. Кругом кипит жизнь, а они – медленно уходят. Испаряются.

Умирающая красавица, неумирающая любовь… Романтика.

Французы и итальянцы своих героинь не пощадили, а О. Генри – сжалился, выйдя из положения очень красиво.

У Мюрже Франсина загадала: последний лист упадёт с дерева у окна, и тогда она умрёт от чахотки. Так оно и произошло.

Примерно то же самое случается и с Мими в «Богеме». Она слишком хороша, чтобы жить.

О. Генри подослал к умирающей красавице пьяницу-художника, который ценой своей жизни её спасает, нарисовав «последний лист» на стене дома.

У Пуччини роль «последнего листа» выполняет музыка. Как показало время, она тоже не «осыпается».

«Богема» знаменита, но не избита. Мелодии ненавязчивы, сюжет прозрачен. Для постановщика важно поймать игривый дух молодости, без которого героев «Богемы» представить невозможно.

Несмотря на неизбежную, как у Виолетты из «Травиаты», смерть – опера «Богема» по духу жизнерадостна.

Беззаботные молодые герои (поэт Рудольф – Станислав Леонтьев, живописец Марсель – Сергей Романов, музыкант Шонар – Денис Колесников и философ Коллен – Алексей Сазонов), пускают в печную трубу вдохновение, уклоняются от платы за жилье, не желают и не могут расплачиваться за вечеринку в Латинском квартале.

Богемная среда не чужда цинизма. Однажды Шонар, к примеру, вынужден был подсыпать яд ни в чем неповинному попугаю, потому что по условию заказчика музыкант должен был играть на скрипке, пока попугай не умрет, а птица оказалась живучей.

В «Богеме» нет злодеев, в «Богеме» нет даже роковых женщин. Зато есть легкомысленные молодые люди, талантливые, но непризнанные. К ним присоединяется находчивая, капризная и голосистая гризетка Мюзетта (Елена Заставная). И только небесное создание по имени Мими (Ольга Шуршина) непонятно каким образом еще ходит по земле.

Но Небо её непременно заберет к себе обратно.

Саму оперу «Богема» при жизни Пуччини критики тоже заживо хоронили, предрекая ей недолгую жизнь и называя ошибкой.

«Богема» спустя сто с лишним лет после премьеры все еще остается одной из самых популярных опер в мире.

Подключение фантазии

Создатели псковской «Богемы», в каком-то смысле, оказались в положении героев одноименной оперы. У них не было большого бюджета. Технические возможности концертного зала тоже ограничены.

Как сказано в либретто: «Скудость меню, как всегда, восполняется избытком фантазии».

Таким образом, по замыслу либреттистов графин в шляпе превращается в шампанское во льду, а селёдка выдается за форель.

В общем, создателем псковской «Богемы» тоже пришлось изловчиться и время от времени выдавать селёдку за форель.

Но это был несмертельный номер. Когда у исполнителей подходящие голоса и драматические таланты, то надо всего лишь вовремя подключить фантазию.

Разве что пугающий ничем не задрапированный задник сцены по-прежнему немного смущал.

Зато очень удачно на передний план было выставлено два десятка полотен. Когда их поворачивают, настроение на сцене мгновенно меняется. Атмосфера Латинского квартала во втором действии была передана в хорошем театральном ритме, созвучном музыке.

С атмосферой вообще в этой «Богеме» всё оказалось в порядке. Когда имеются подходящие голоса и артистизм, от них можно смело отталкиваться и лететь вперед на крыльях музыки.

А лететь было куда: артисты не замыкались в пределах сцены, то и дело спускаясь в зал и продолжая петь и играть.

Непринужденная атмосфера МММ (Мими, Мюзетта, Марсель), творческие и любовные мучения Рудольфа, жертвенность друзей… Героям противостоят не коварные злодеи, а неумолимая судьба.

Судьбу не обманешь, но использовать её в творчестве можно и даже нужно.

Все действия «Богемы» превращены в картины. Последняя из них, самая большая, бережно выставляется в подрамнике на авансцену, проносится над кроватью с уснувшей навсегда Мими и опускается вниз, отделяя героиню от зрителей.

Так рождается искусство.

Алексей СЕМЁНОВ