Ксанка

- Слыхала, у Акимовых кобель сдох!

- Да туда ему и дорога! Злой, чертяка, скольких уже покусал!

- Уж как Акимовых все просили на цепь его посадить – одно, не слушают… Вот! Тяперича издох.

Фото Наталии Полянской-Токаревой

Две нестарых ещё бойких бабёнки сидели на автобусной станции райцентра, ждали дневного автобуса. Одну из них звали Ксанка, а вторая уже заслужила у деревенских уважительное Петровна.

Ксанка, хоть и была на год старше Петровны, но до сих пор ещё ходила в ксанках – из-за вздорного характера, любви к сплетням и воплям на всю деревню. Уж как она ругалась со своим законным – в соседних деревнях было слыхать. «У, Ксанка опять Петруху чистит…», – говорили мужики у магазина, – « Пойти, штоль, пузыря ему отнести… ему пузыря положено каждый день выдавать, за вредность!», – и дружно ржали.

Бабы на остановке помолчали с полминуты. Ксанка поправила здоровый пакет с продуктами, который всё норовил свалиться на сторону, прижала его ногой к лавке и спросила:

- А чё сдох-то кобель?

- Да крысу травленую сожрал. – Петровна не отличалась многословием, но посудачить ей иногда тоже было приятно.

- А кто ж у нас крыс травил?

- Да Пантюхины.

- А это какие Пантюхины, что в деревне, или что на хуторе? – Ксанка заёрзала на скамейке. С Пантюхиными у неё были свои счёты – когда-то давно, ещё до замужества, младший их сын, Валерка, слыл завидным женихом и Ксанка строила ему глазки. Но Валерка после армии скоропостижно женился на городской и поселился с ней на дедовом хуторе, чего наша героиня ему простить не смогла.

- Да на хуторе… – сказала Петровна и поняла, что зря сказала, потому как лицо соседки приобрело слегка зеленоватый оттенок и глаз сузился до размеров щели вражеского дота.

- Ах, так то Валерка собачку потравил? Вот живодёр! Его самого надо было крысиным ядом отравить!

- Ну ты, чё, – Петровна даже отодвинулась немножко от собеседницы – не начинай, Ксан!

- Чё не начинай?! – цунами было уже не остановить. – Вона, куркули, поразвели у себя скотины! Два гектара земли в аренду взяли – куда им ещё два гектара? У них своей земли гектар и пай колхозный ещё остался – нет, ещё два гектара надо!

- Так тож сенокос… – пробовала защитить Пантюхиных Петровна, но куда там.

Ксанка от волнения вскочила. Пакет, который она придерживала ногой, тут же завалился на бок, и оттуда вывалилась пачка с макаронами.

-Ах ти, тошненько, – она запричитала, нагибаясь, - Вот день-деньской маешься, то в огороде, то у печки, то в магазин сбёгать, а эта королева Пантюхина – на машине! В магазин – на машине! Руки что ли отсохнут тащить? Ой, далеко – всего-то два километру по лесу – на ма-ши-не! – она выпятила губу, изображая важную Пантюхину.

- От, завелась… Охолони ты, люди ж смотрят! Не в деревне чай… – Петровна уже совсем не рада была, что вообще завела разговор.

- А чё завелась? Ну чё? Ну и целуйся со своими Пантюхиными, может, они тебе осенью мяса дешевле продадут! В прошлый год почём у них мясо брала? На рынке дешевле! Да я лучше в магазин пойду, да заморозку аргентинскую куплю, чем их мясо поганое жрать буду! – вздорная баба уже никого не видела и не слышала вокруг. – Подумаешь, важные! Две машины, трактор, да и сын в институт поступил – на платное! Конечно, на бесплатное-то кто его, недоноска, возьмёт? В армию, вон, и то не взяли – справку липовую военкому отнесли! – Ксанка остановилась набрать воздуха. Лицо её из зелёного уже стало красным, люди на остановке от греха подальше разошлись по сторонам, только Петровна осталась с ней рядом, не оставляя тщетных усилий урезонить разбушевавшуюся соседку.

- Да дались тебе эти Пантюхины, Ксан, ну чё ты взъелась? – воспользовалась она паузой в потоке ругани.

- Да сто лет они мне не нужны! Мне собачку жалко! Чем собачка им помешала? Подумаешь, без привязи бегает – за что травить-то? Вот изверги, зла на них не хватает! Надо участковому на них написать, пусть судят их за жестокое обращение с животными! – эта идея так вдохновила скандалистку, что она замахала руками, показывая, как именно надо судить. – Что же это? Где ж это, в каком законе написано, что собак надо ядом? Нет, я напишу участковому, он их выведет на чистую воду, куркулей…

Петровна возмутилась:

- Ты чё, Ксан, забыла, как твоего младшего в прошлом году этот кобель покусал? Ты ж сама его пристрелить собиралась, к Акимовым ругаться ходила!

- Да подумаешь, куснул разочек! Даже шрама не осталось. А Акимовым я в поле стог подожгла – так что мы в расчёте… – тут Ксанка осеклась и прикрыла рот рукой, поняв, что сболтнула лишнего.

- Тааак… – протяжно сказала Петрона, – так то, значит, ты стог подожгла?

- Да ничего я не жгла! А надо было! И тебя надо бы спалить – тож вон, краля! Все знают, что ты с Брусей путаешься! Тьфу на тебя, тьфу!

Ксанка сплюнула под ноги Петровне, подхватила пакет, затолкала в него вывалившиеся опять макароны и полезла, расталкивая всех локтями, в подошедший автобус.

Наталия ПОЛЯНСКАЯ-ТОКАРЕВА