Лог Арт. Феличе над Плюссой

На 120-летие Людмилы Андреевны Ямщиковой-Дмитриевой

Да-а, как скоро! Вот уже и нашим старым знакомым по 120 лет – подлинно старым, тут уж не усомнишься. Именно столько исполнилось Людмиле Андреевне Ямщиковой-Дмитриевой – дочери доброго Ал. Алтаева (М. В. Ямщиковой-Алтаевой), написавшего (…вшей?) в одиночку и с дочерью целую библиотеку ЖЗЛ. Долгие насельницы нашего милого плюсского Лога, числившегося некогда за Гдовским уездом, - они уже давно учебник истории и литературы, и Википедия уже почтительно рассказывает о них как о «всегда бывших», словно родившихся с самим этим миром.

Письменный стол Л. А. Ямщиковой. Имение Лог. Фото 2012 года. Фото: Лев Шлосберг

А я открываю свой дневник на июле 1970–го года и вижу там: «…Встретила в Логу Людмила Андреевна Ямщикова-Дмитриева – милая, славная, артистическая. Что её нынешняя обитель – Дом ветеранов сцены, нетрудно догадаться по изысканной манере произносить аристократические фамилии устаревших родов – Сан-Донато, Трубецкие, Корсаковы… По тайному пристрастию к романтизму и мистицизму.

О матери в нашем разговоре было сказано немного. Больше - о деде, псковском предводителе В. Д. Рокотове, много успевшем в освобождении крестьян и не потому ли скоро оставшемся с единственным «состоянием» - высокой образованностью, но без средств – прежде весьма порядочных, так что юная Маргарита Владимировна (даже еще и никакая не Владимировна, а просто Маргарита) принуждена была время от времени с огорчением поглядывать на разбитые туфли и искать заработка переписыванием ролей и своими литературными упражнениями – мечтательными и слабыми.

А в середине разговора пришла милая босая женщина со славным лицом и напомнила, чтобы вечером непременно были у неё по случаю дня рождения. Её тотчас одарили круглым черным хлебом и прекрасным сыром. Она оказалась дочерью Кузьмы Сергеича Петрова-Водкина Еленой Кузьминичной. История соседства давняя, и не все уже помнят, что мама художника была дружна по царскосельской гимназии с одной из обитательниц Лога, – однажды навестила её здесь, да уже и не смогла более без того, чтобы не наезжать постоянно».

Имение Лог. Усадьба начала XIX в. Современный вид. Фото 2012 года. Фото: Лев Шлосберг

А вот уж Людмиле-то Андреевне 120 лет, и я вспоминаю, что в 19 лет в 1912 году она избрала для первой публикации псевдоним Арт. Феличе – имя героя романа Этель Лилиан Войнич «Овод» (тоже как в скобках не похвалиться, что Этель Лилиан бывала у нас в великолукском Полибино у Софьи Ковалевской). Кто уж сегодня помнит этот тогда всесветно известный роман? И я вот и сам уже не могу вспомнить, как читал его тогда (а читал, читал!), потому что нынешним, давно церковным умом не понимаю, как Артур Феличе отодвигает крест священника перед расстрелом и зовет церковь «мастерицей дешевых чудес», а его приемный отец кардинал Монтанелли бросает об пол (именно не на пол, а об пол) чашу со святыми дарами, коря Бога за то, что Тот отнял у него его мальчика. Расскажите-ка это любому церковному человеку.

О, если бы Людмила Андреевна знала, как повлияет на неё это второе имя, которое в характере скоро ревниво отодвинет первое, и как тяжело сложатся ее отношения с матерью (да и с ней ли одной?). А умный архитектор Александр Сёмочкин подчеркнул ещё, что это ведь в подписи не полный Артур, а Арт, как побеждающее тогда мир «арт нуво» (новое искусство), что еще удвоило отраву псевдонима.

Она будет учиться актерскому мастерству (куда денешь из генетики дедушку, бросившего предводительство для театра?) у Марии Савиной, Сумбатова-Южина, Рощиной-Инсаровой (музыка, а не имена!) и успеет еще до революции поиграть в театрах Москвы и Петербурга, а уж потом и Оренбурга, Костромы, Тифлиса, Баку. И роли всё нешуточные. Сразу после театральной школы уже играет королеву – мать Гамлета, умея поглядеть на себя без обольщения («…играла королеву в «Гамлете» и никого не восхитила своим исполнением роли, хотя пробовала восхитить»). Потом будет много ролей и первого, и второго плана, и всегда Арт. Феличе будет глядеть на неё сбоку и не давать обмануться.

Людмила Андреевна Ямщикова. Харьков, 1916 г.

А на дворе-то, на дворе, за стенами театра! Вот взгляните-ка, обычное письмо Маргариты Владимировны дочери: «Родная моя девочка! Пишу тебе на вулкане. Вчера у нас разыгрались события – случился переворот. В 10 часов правительство низложено, и вся власть в руках Советов рабочих и солдатских депутатов и в частности большевиков». Вот так «вчера»! И чего уж никак нельзя было ждать от будущей сотрудницы Марии Ильиничны Ульяновой и стенографа Ленина, так это слова «переворот». Но в первую минуту обычно говорится самое верное.

И уж с той поры и мать и дочь властью своих мужских псевдонимов пишут только о свободе, хотя на сцене Людмила Андреевна играет больше властные роли. Довольно сказать, что наибольшей её удачей была Васса Железнова, хотя актриса открещивалась от «железности» в себе. Но она-то открещивалась, а Артур Феличе – нет. И книжки подтвердят: «Багровый хамсин», «Морские нищие», «Великие берега» и фотографии сегодняшней логовской экспозиции соврать не дадут.

Людмила Андреевна Ямщикова – Графиня. «Буйный ветер» Ф. Гальма. Харьков, 1917 г.

А уж как они были представлены в усадьбе в дни юбилея – не наглядеться! Тут уж питерский аристократический журнал «Эрмитаж» расстарался, помогая в дизайне и оформлении. В любой столичной галерее выставка не опустила бы глаза, начиная со старой театральной афиши из репертуара Людмилы Андреевны «Женщина, которая убила» и «Суд над женщиной, которая убила» (вот и открещивайся от «железности») до щегольского буклета «Страсти по Феличе».

В Эрмитаже (журнале и музее) сумели оценить простую красоту подлинности логовского дома, который стоит над Плюссой с пушкинской поры, умело пользуясь своей удалённостью от «больших дорог» русской истории с её склонностью к разбойничьим набегам на своё прошлое. Не за то ли этот дом так любили Ал. Алтаев и Арт. Феличе, слишком знавшие эту историю по своей опасной близости к ней.

Спасибо этому дому и его умной хранительнице Татьяне Николаевне Степановой, в очередной раз напомнившим нам, что для памятливого сердца 120 лет – только малая минута любящей вечности.

Валентин КУРБАТОВ