Над политикой

От войн и революций можно защищаться не только с помощью огнестрельного оружия

Куратор выставки «Манифеста 10» Каспер Кёнинг уверен: «Искусство должно быть над политикой». Вряд ли большинство политиков с этим согласится. Им хочется, чтобы искусство было под каблуком. Так надёжнее. Во всяком случае, российских политиков не обвинишь в невнимании к искусству. Бывает, что внимание и цензура сливаются воедино.

«Наша работа сопряжена с преодолением конфликтов»

Дмитрий Булныгин, «Последняя стена», 2014,

Проведение в Петербурге масштабного европейского биеннале современного искусства «Манифеста 10» [ 1] - наглядное доказательство того, что искусство если и не выше политики, то точно шире её. Оно выходит за рамки общепризнанного. И ещё это доказательство того, что Европа по-прежнему воспринимает Россию как Европу – несмотря на то что по России давно бродит вирус евразийства.

Не случайно же директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский на открытии предусмотрительно сказал: «Всё, что представлено на «Манифесте», не нарушает законов Российской Федерации». Это было необходимое предупредительное заявление. Состояние, в котором сейчас пребывает российское общество, таково, что желающих обнаружить в современном искусстве как минимум следы международного заговора хватает. По этой причине недоброжелатели «Манифесты» воспринимали открывшуюся в конце июня 2014 года четырёхмесячную биеннале минимум как провокацию.

«Современный западный формализм и памфлетное «критическое» искусство привиты к отечественной реальности искусственно», - рассуждали критики «Манифесты 10». Следовательно, то, что искусственно, то и безобразно.

Среди критиков «Манифесты 10» встречаются и люди противоположных эстетических и политических взглядов. Для некоторых биеннале не достаточно радикальна. Они считают, что черты привычной «Манифесты» - «молодёжность, эксперимент и политизация». Так было раньше, но на российской почве это якобы не прижилось, и поэтому часть радикалов объявила биеннале бойкот, связанный с тем, что место проведения «Манифесты 10» – Эрмитаж, а он не какой-нибудь, а государственный. Критическое отношение к российскому государству тенью упало на Государственный Эрмитаж.

У организаторов нынешней биеннале, которая продлится до октября, совсем другой взгляд на происходящее.

«Искусство позволяет под новым углом зрения взглянуть на общество», - уверена директор и основатель Международного фонда «Manifesta» Хедвиг Фейен. Она считает: «Наша работа сопряжена с преодолением конфликтов. Мы боремся за свободу творчества, поддерживаем кураторов и художников и призываем их обсуждать значимость, актуальность и спорные моменты предложенных проектов».

Преодоление конфликтов – это в том числе и мысленное преодоление границ. Не только государственных, но и эстетических. Что вовсе не означает, будто на всём, что представлено на биеннале «Манифеста 10», стоит знак качества.

Обещанные новые углы зрения могут быть как острыми, так и тупыми. Что-то со временем станет классикой, а что-то в лучшем случае останется как курьёз. Так было всегда. О том же самом говорил Михаил Пиотровский, обратив внимание на то, что в выставке принимают участие авторы, соединяющие «современность с прошлыми этапами». По мнению директора Государственного Эрмитажа, «Манифеста 10» «устанавливает связь современного искусства не только с художественным собранием, но и со всем пространством Эрмитажа - с его зданиями, скульптурами, Александровской колонной, с Петербургом».

«Защита от войн и революций, от прихотей правителей и разрушительной силы толпы»

Франсис Алюс, «Лада», 2014. Фото: Рустам Загидуллин

Связи современного искусства устанавливаются самыми неожиданными способами. Бельгийско-мексиканский художник Франсис Алис выбрал для установки связи зелёный плод советского автомобилестроения – зелёную «копейку», приехав на ней в Петербург из Бельгии (хорошо, что не из Мексики). О том, чем эта поездка закончилась, свидетельствует автомобиль, аккуратно разбитый у стен Эрмитажа о дерево.

Одна из самых заметных экспозиций, размещённых в Главном штабе, - трёхэтажная инсталляция Томаса Хиршхорна «Срез», имитирующая варварски полуразрушенный дом. В руинах просматриваются интерьеры комнат с произведениями искусства, висящими на стенах, в том числе подлинниками Павла Филонова («Октябрь» и «Победа над вечностью») и Казимира Малевича («Плотник»). Плотника этому полуразрушенному дому явно не хватало.

Кроме того, связь времён и имён символизируют полотна Матисса, временно перемещённые из основной экспозиции Эрмитажа.

«Манифеста 10» растянута как во времени, так и в пространстве. Это и понятно, современное искусство – понятие растяжимое. До такой степени растяжимое, что появилась параллельная программа «Манифесты» - с тематическими названиями выставок: «Музей стрит-арта: возможность невозможного», «Не музей. Лаборатория эстетических подозрений», «Ащущения другова», «Лагерь беженцев», «Жизнь замечательного Монро», «Мобильный институт. Передвижная лаборатория для обмена знаниями», «Мечтать не вредно»… «Манифеста» разбудила художников, они размечтались.

Было бы наивно рассчитывать на то, что «Манифеста 10» совсем обойдётся без политики. Но это уже оказалось сверх программы. Несанкционированное искусство, параллельное даже параллельной программе.

Как известно, в помещениях донецкой платформы художественных инициатив «Изоляция» с некоторых пор расположились ополченцы непризнанной Донецкой народной республики, время от времени расстреливающие современные скульптуры. А сбежавшая от войны из Донецка художница Мария Куликовская ненадолго переместилась в Петербург. Теперь она представляется как «вынужденная мигрантка под номером 254». № 254 - зарегистрированный официальный номер переселенки-беженки, который Куликовской присвоили в Киеве. И вот украинская художница № 254 провела на «Манифесте 10» акцию протеста против политики России. Форма протеста была выбрана более-менее художественная - мирная. Мария Куликовская изобразила погибшего человека, который был накрыт украинским флагом.

Украинская тема возникает в эти дни часто. Иначе и быть не может. Например, она отражена в фотографиях участника «Манифесты 10» 76-летнего Бориса Михайлова, сделанных на Майдане.

Рассказывая о происходящем в эти летние дни в Петербурге, Никола Ломбардоцци из La Repubblica написал: «Возник маленький очаг сопротивления пропаганде, цензуре и оголтелому патриотизму России Путина. Очаг появился в сердце родного города президента - в благородных залах Эрмитажа, одного из самых знаменитых музеев мира… Заплатив за билет несколько евро, русские, которых в эти дни напряженности с Западом и гражданской войны на Украине бомбят тщательно отобранной информацией, смогут наконец заглянуть за другую сторону баррикады. Посмотреть на лица, на страдания, на гнев участников революции киевского Майдана, открывшей сезон новой холодной войны».

Не стоит путать лица людей и государственные флаги. Не всякая песня – гимн, не всякая картина – герб. Искусство не умещается в ограниченном пространстве. Для итальянского журналиста фотографии Бориса Михайлова – политический жест. Но это – взгляд Николы Ломбардоцци. Вряд ли Борис Михайлов делал политические жесты. Он не жесты делал, а фотографировал.

Эпатаж и Эрмитаж - это не одно и то же. Кто же виноват в том, что на Майдане тоже митинговали люди? Вопреки развешанным по Москве плакатам «Майдан обезьян».

С подачи эстонской художницы Кристины Норман – участницы параллельной программы европейской биеннале современного искусства «Манифеста 10» - на Дворцовой площади в середине лета планируется установить скульптурную модель новогодней ёлки. Это будет частью перформанса «Сувенир». Новогодняя ёлка преподносится как «объединяющий элемент, который характерен для многих городов», с помощью которого можно «установить визуальную и семантическую связь с главными площадями в других городах бывшего СССР, в том числе с киевским Майданом».

Но очаги сопротивления пропаганде находятся не в музейных залах и не на площадях, а в голове.

Если люди склонны верить всему, что им говорят и показывают, то это свидетельствует об отсутствии у человека иммунитета. Речь не только об информационных войнах и политической пропаганде. Определённая часть современного искусства тоже плод «промывки мозгов». Человечеству объявляют, что явился новый гений, и наиболее доверчивые на это «клюют».

Подобные масштабные биеннале – отличный способ проверить на себе то, что талантливо, а что бездарно.

«Память, живущая в наших стенах, служит защитой «территории искусства» от войн и революций, от прихотей правителей и разрушительной силы толпы, - сказал Михаил Пиотровский. - Сегодня на эту территорию претендуют, с одной стороны, сторонники цензуры и диктата, а с другой — приверженцы политических свобод и провокаций. У искусства же есть свои задачи, увидеть которые помогает широкий контекст Эрмитажа».

Цензура и диктат заводятся в душных непроветриваемых помещениях. На петербургской биеннале «Манифеста 10» таких помещений, кажется, пока не обнаружено.

Алексей СЕМЁНОВ

1. Манифеста (Manifesta) – европейская биеннале современного искусства. Впервые «Манифеста» состоялась в 1996 году в Роттердаме. «Манифеста» – ровесница Евросоюза, выставка, созданная свободной Европой после разрушения Берлинской стены. «Манифеста» должна была явить миру динамику актуального художественного процесса на фоне новых географических, социальных и политических ситуаций в Европе. Главная особенность «Манифесты» — постоянная смена места проведения.