Псковские дали вблизи. Недостающее звено

На Довлатовском фестивале участники спорили о том, «отличаются ли новые мерзости от старых мерзостей»

Не все ещё определились, что же это был за фестиваль. Фестиваль Турчака? Или всё же фестиваль Довлатова? Журналист Антон Красовский уже после завершения фестиваля, а заодно и после лишения депутатского мандата Льва Шлосберга зло написал: «Бывают такие моменты, когда вся мерзость жизни собирается в одном месте. Сейчас вот таким местом оказался Псков. Тем смешней звучат сегодня все эти лицемерные мяуканья о «фестивале для людей», о «режиссёрах, которые уже вылетели», о том, что культура вне политики. Каждый, приехавший на т.н. Фестиваль Довлатова, оплаченный губернатором Турчаком, не только оправдывал попытку убийства Кашина, но и голосовал против Льва...»

1. Мерзости жизни

Фридрик Тоур Фридрикссон в Святогорском монастыре. Фото: Алексей Семенов

Псков слишком мал, чтобы в нём уместилась «вся мерзость жизни». Но определённо можно сказать, что в таком небольшом пространстве и мерзкое, и благородное делается заметнее.

О мерзости на самом фестивале публично тоже говорили. Особенно во время дискуссии «Довлатов и кино. Притяжение и отталкивание». Возвращаемся мы в СССР или не возвращаемся? Писатель Виктор Ерофеев считал, что - да, возвращаемся. А кинокритик Никита Карцев с этим не соглашался. По его мнению, «новые мерзости совершенно отличаются от старых мерзостей».

Шлосберг, кстати, на фестивальном моноспектакле Александра Филиппенко «Демарш энтузиастов» был. Не думаю, что депутат, которого в эти дни как раз изгоняли из парламента, посчитал приезд артиста неуместным. Человек-театр Филиппенко даже антипутинский митинг может превратить в спектакль высокого уровня. [ 1] Не говоря уж о том, что он продемонстрировал девятистам зрителям в областной филармонии. Зажигательный получился вечер.

Александр Филиппенко специально для фестиваля объединил в одном двухчасовом выступлении куски из разных программ: Жванецкий, Левитанский, Высоцкий, Аксёнов, Окуджава… Ну и Довлатов, разумеется. Все репризы связывала джазовая музыка, в том числе и та запись, сделанная в семидесятые годы в Таллине на концерте Оскара Питерсона - на том самом концерте, о котором Довлатов написал: «Я аплодировал громче всех. У меня даже остановились новые часы!».

Значит, аплодисменты Довлатова в Пскове тоже в этот вечер прозвучали. За звуковым пультом сидела дочь актёра Филиппенко Александра. Я аплодировал осторожно – берёг часы.

Александр Филиппенко как-то сказал, что каждое довлатовское слово – «мощный камень». С этим трудно спорить. Кто-то об эти камни спотыкается, кто-то на них опирается. Кто-то вообще предпочитает эти камни заасфальтировать, потому что на них трясёт.

То ли дело ровный асфальт. Можно спать на ходу.

Было видно, что, несмотря на многолетнюю популярность Довлатова, некоторые зрители слышат о его «Зоне» и «Заповеднике» впервые. Первое знакомство кое-кого довело до смеха сквозь слёзы.

2. Без крайностей

Вера Полозкова на поляне в Михайловском. Фото: pskov.ru

За час до спектакля «Горье» я случайно встретил на улице Льва Шлосберга на улице и спросил: идёт ли он сегодня в театр? Оказалось, что нет, потому что у него нет билетов.

Тем, кто на этот спектакль не попал, жалеть точно не стоило. Хотя спектакль был совсем не провальный и достоинств у него обнаружилось немало. Это был такой улучшенный вариант сенинского «Графа Нулина». [ 2] Спектакль поставили не по Пушкину, а по Печейкину. По этой причине никто не мог гневно воскликнуть: «Вы покусились на самого Печейкина!»

Валерий Печейкин написал специально для фестиваля ироническую пьесу, а Юрий Квятковский её быстро, дня за четыре, поставил.

Самое эффектное в этом спектакле – работа художника Алексея Трегубова. Музыкальные номера с участием псковских музыкантов тоже придавали происходящему на сцене бОльшую глубину.

В «Горье» ушлые литработники паразитируют на литературе и человеческом тщеславии, раздавая за умеренную и неумеренную плату медали Твардовского, медали Пушкина…

Место под названием «Горье» - часть планеты под названием «Графомания». Графоманы эти не такие уж и безобидные. Они не только сочиняют стишки типа «Пушкин был хороший, // Он стихи хорошие писал…» и получают за это липовые премии с громкими названиями. Графоманы и их циничные покровители создают вокруг себя «кромешный рай», попав в который действительно хочется повторить вслед за одним из героев: «Жаль, что родственников не кладут в гроб вместе с гением». Однако выйти за пределы масштабного и дорого капустника создателям «Горья» не удалось – то ли времени не хватило, то ли чего-то другого. Но уж точно не денег.

В одной из американских рецензий о прозе Довлатова было сказано: «Щемящий юмор достигается продуманным соотнесением простых предложений. Замечательно, что стереотипные славянские крайности отсутствуют».

В спектакле режиссёра Квятковского юмора было предостаточно, но не «щемящего». В этом разница между Печейкиным и Довлатовым.

И всё же недостающее звено на фестивале нашлось – не на первом этаже, так на втором.

В «Горье» не оказалось того, что прозвучало спустя полчаса на Малой сцене того же псковского драмтеатра. Это был тот концерт, о котором в Пскове долго будут вспоминать. Одни – потому что узнали о нём слишком поздно, другие – потому что им удалось на этот концерт «для узкого круга лиц» попасть.

На сцене находились ансамбль старинной музыки Opus Posth (руководитель Татьяна Гринденко), композитор Владимир Мартынов [ 3] и Леонид Фёдоров.

Лидер группы «АукцЫон» Леонид Фёдоров, быть может, единственный российский рок-музыкант мирового уровня. Это понятно и по многочисленным сольным его проектам. Он западных звёзд не повторяет, а дополняет.

На сцене была дюжина струнных, рояль… Иногда, впрочем, Леонид Фёдоров оставался на сцене один, и тогда его гитара успешно заменяла все инструменты без исключения.

Сочиняет Леонид Фёдоров на стихи Александра Введенского, Алексея Хвостенко и других поэтов, у которых многие строки - «со смещённым центром тяжести».

Когда Фёдоров поёт на стихи Введенского «Все прямо с ума сошли. // Мир потух. Мир потух. // Мир зарезали. Он петух…», то чувствуется, что это не банальное ёрничество и не какие-нибудь частушки. Это не драма и не комедия. Это чистая трагедия. Такая глубина открывается, когда ты стоишь над бездной. А возможные «стереотипные славянские крайности» отсекаются минимализмом Мартынова и сдержанностью самого Леонида Фёдорова. Они над бездной вместо перил.

3. За железнодорожным мостом

После лекции соредактора петербургского журнала «Звезда» Андрея Арьева (в которой говорилось не только о Довлатове, но и о советской цензуре) я подошёл к писателю, чтобы спросить о его псковском периоде жизни. В пятидесятые годы Андрей Арьев и мой отец, его сверстник, учились в одной псковской школе. Андрей Арьев стал вспоминать: «Я здесь жил больше года - за железнодорожным мостом. Мой отец строил железнодорожный мост, и мы неподалёку жили всей семьёй. И даже не в самом Пскове, а в пригороде под названием «Корытово». Я пешком ходил маленьким мальчиком из Корытово до школы – километра полтора-два. И ничего, волков особенно не встречал…» - «Вы же в пятой школе учились?» - «Да». - «В каком году это было?» - «Я был в четвёртом-пятом классе… Какой же это был год?.. А-а! Это был год смерти Сталина – 1953 год. А потом я в Псков приезжал много раз… В 1968 году я приехал сюда в Пушкинский заповедник и довольно долго здесь работал. Это была сезонная работа – на лето. Я сюда и Довлатова привёз в 1976 году...»

4. Ускользающий герой

Некоторые довлатовские шутки звучали в Большом зале филармонии два вечера подряд. Вначале в спектакле Филиппенко, затем – в новом фильме Станислава Говорухина, основанном на довлатовской повести «Компромисс».

Алексей Герман-младший, собирающийся снимать художественный фильм о Довлатове, во время дискуссии в театральном медиахолле сказал: «Довлатова нельзя поставить в кино… В прозе Довлатова есть такая же ловушка, как в прозе Лермонтова. Это не про Довлатова, а про лирического героя, про выдуманного, ускользающего героя».

Станислав Говорухин героя догонять не стал – всё равно же ускользнёт, а предпочёл снять фильм про себя молодого. В юности он работал журналистом. Говорухин рассказывал, что на роль главного героя долго «искал человека, совершенно непохожего на Довлатова».

«Не понимаю, зачем так долго искать? – улыбнулся Алексей Герман. - Кругом полно людей, совершенно непохожих на Довлатова». Говорухин, наверное, нашёл бы что ответить, но он в дискуссии не участвовал, и в зале его не было.

Станислав Говорухин назвал свой фильм с актёром Иваном Колесниковым в главной роли «Конец прекрасной эпохи». Точно так же называется стихотворение Иосифа Бродского, которое цитировал накануне Андрей Арьев: «Даже стулья плетёные держатся здесь // на болтах и на гайках...»

Это очень характерная картина для «позднего Говорухина» - чёрно-белая, сделанная как бы между делом.

В начале фильма демонстрируются документальные кадры, характеризующие «прекрасную эпоху». Это самые что ни на есть стандартные кадры конца пятидесятых – начала шестидесятых годов, кочующие из фильма в фильм, из телепрограммы в телепрограмму. В фильм Говорухина вошёл даже отрывок из фильма Марлена Хуциева «Застава Ильича».

Говорухин и перед показом, и в каждом интервью рассказывает про то, что он снимал этот фильм про себя. Да уж, конечно, ничего довлатовского в этом фильме нет, если не считать слов, которые произносят герои. Но это уже не «мощные камни», а так – камешки, галька…

«Конец прекрасной эпохи» - небрежное, рваное, необязательное кино для тех, кто ценит в прозе Довлатова запоминающиеся шуточки – и только. Рекомендуется широкому кругу зрителей.

А узкому кругу рекомендуются оба фильма исландца Фридрика Тоура Фридрикссона. На Довлатовском фестивале были показаны «Ангелы Вселенной» и «Мама Гого». Между «Ангелами…» и «Мамой…» продюсер фильма Ларса фон Триера «Танцующая в темноте» Фридрикссон встретился на Малой сцене со зрителями. «Мы все немного шизофреники, - сказал исландский режиссёр и продюсер. - Мы выбираем между нормой и другими возможностями. Никто не знает, что такое норма».

Для многих осталось загадкой, в чём связь Довлатова и Фридрикссона. Но куратор кинопрограммы Андрей Плахов, наверное, мог бы объяснить, в чём. В абсурдном юморе?

Во время чтения стихов на поляне в Михайловском Фридрик Тоур Фридрикссон был одним из самых внимательных слушателей – ловил музыку стихов Веры Полозковой и Михаила Чавеги. В переводчике он в это время не нуждался.

5. Пороховой заряд

Если кто и знает, что такое норма, так это члены литературного жюри. На фестивале такие были. Награды присуждались победителям первого Довлатовского литературного конкурса. Шесть авторов позвали на сцену и объявили победителями, а призы получили первые три. Главный приз вручили Геннадию Литвинцеву из Воронежа. После вручения премий (за первое место приз вручал министр культуры Владимир Мединский) я спросил у обладателя главного приза, воронежского журналиста и писателя Геннадия Литвинцева о его рассказе, который так понравился жюри. Победитель мне ответил: называется «Ранний порох», написал его года три назад… Было интересно понять, что выделило этот рассказ из 58 других, присланных на конкурс. Когда я вернулся в Псков из Пушкинских Гор, то первым делом этот небольшой рассказ прочитал, а потом и перечитал. Единственное чувство, которое «Ранний порох» у меня вызвал, – недоумение.

Геннадий Литвинцев предположил, что «Ранний порох» отметили потому, что написан он в «довлатовском духе». Где он нашёл в «Раннем порохе» довлатовский дух? Читаешь рассказ победителя и думаешь о том, какого же уровня могут быть рассказы тех авторов, которые не вошли в число лучших? Но, как сказал г-н Фридрикссон, «никто не знает, что такое норма». Главное, Мединский отметил, что Геннадий Литвинцев уже вошёл в историю – как обладатель Довлатовской премии, которую вручают впервые.

Правда, надо учитывать, что в 2011 первую Всероссийскую премию имени Сергея Довлатова за прозу вручили Эдуарду Кочергину. Так что довлатовских премий, «вручаемых впервые», становится много.

Владимир Мединский многое в этот день наговорил. И не только про Довлатова, - писателя «второй половины ХIХ века». Министр культуры со сцены в Михайловском произнёс: «Исторически можно сказать, что Сергей Довлатов был штатным сотрудником Министерства культуры, когда работал здесь экскурсоводам. Так что он имеет к нам прямое отношение».

За час до выступления министра экскурсовод, проводившая для журналистов экскурсию по Михайловскому, специально подчёркивала, что Довлатов никогда не работал экскурсоводом в музее-заповеднике. Он работал на турбазе в Пушкинских Горах.

Противоречия сглаживал Виктор Ерофеев, занимаясь обобщениями: «Из экскурсовода, из гида Довлатов стал нашим путеводителем. В эти сложные времена он нас учит если не терпимости, если не мягкости, то по крайней мере такой осторожной морали – чтобы не оступиться, не сделать ложного шага, в то же время чтобы не сорваться куда-то, не погибнуть… Актуальность Довлатова и радует, и пугает одновременно. И пусть его компромиссы тоже будут нашими маяками, и мы найдём, что делать и чего не делать».

Если бы рядом в этот момент находился Алексей Герман, то он обязательно бы повторил то, о чём говорил Ерофееву во время дискуссии в драмтеатре: «Я не считаю, что Довлатов шёл на компромиссы. В его судьбе я никаких компромиссов не вижу… Довлатов органически не мог стать встроенным советским писателем. Он был абсолютно бескомпромиссным в борьбе за себя».

Довлатов учит нас осторожной морали? Есть отчего вздрогнуть. Нет, не зря Сергей Довлатов говорил Виктору Ерофееву: «Я твоих рассказов не люблю». Ерофеев не обижался.

На Довлатовском фестивале было несколько торжественных церемоний. Одна из них – открытие Аллеи экскурсоводов. Вокруг небольших берёзок собрались человек тридцать гостей. Чуть поодаль разместились молодые работники, которые, видимо, и сажали до нашего прихода саженцы и вкапывали таблички. Кругом стояли лейки, а на земле лежали серп и молот. На футболке одного работника красовался портрет Путина в чёрных очках, на футболке другого – портрет Сталина без чёрных очков.

Аллея экскурсоводов – это десятка два-три молодых берёзок совсем близко от большой поляны в Михайловском. Рядом с некоторыми деревьями - таблички с фамилией и датами рождения и смерти: Семён Гейченко, Владимир Герасимов, Сергей Довлатов… На табличке с именем Владимира Герасимова стояли даты (1935 – 2014). Я удивился, подошёл к директору музея-заповедника Георгию Василевичу и сказал: «Андрей Арьев нам вчера рассказывал, что совсем недавно исполнилось сорок дней со дня смерти Владимира Герасимова».

«Табличку мы переделаем, когда вы уедете», - вздохнул Георгий Василевич.

6. Благородная позиция

Четыре года назад я спросил друга Довлатова, писателя Александра Гениса о «музее» Довлатова в Псковской области. «Я думаю, что Довлатову, конечно, понравилось бы, что его вспоминают в каждом месте, где он был, – ответил автор книги «Довлатов и окрестности». – Я не очень представляю, что там будут показывать, в этой избе, но тем не менее это здорово». [ 4]

В избе в деревне Березино самое главное – сама изба. Построена в 1912 году, а выглядит, точно её возвели до нашей эры. В сущности, так оно и есть. В длинном сквозном коридоре развешаны фотографии Довлатова и его друзей. На противоположной стенке – обрывки обоев и торчащие из-под них пожелтевшие газетные листы – сентябрьские номера газеты «Правда» 1960 года: некролог Вильгельма Пика, таблица медалей и очков на XVII Олимпийских играх, статья «Праздник танкистов»… Есть там и небольшая заметка под названием «Благородная позиция», пересказывающая статью иракской газеты «Саут-аль-Ахрар» «Советская техническая помощь Сирии»… С тех пор в мире мало что изменилось.

Когда мы возвращались в Псков из Пушкинских Гор, в голове крутилось: «Довлатов был штатным сотрудником Министерства культуры». Понравилась бы Довлатову такая шутка? И вообще, как бы он отнёсся к фестивалю своего имени? Наверное, занёс бы в свою записную книжку что-то остроумное.

В 2011 году Александр Генис нам рассказывал: «Несколько лет назад я был в Пушкинских Горах и заходил в гостиницу, описанную Довлатовым. Там стоял деревянный истукан, и было написано: «россиянин». Так вот, зашёл я в эту гостиницу, – вспоминал Генис, – и спросил у администратора: «Скажите, пожалуйста, в каком номере жил Довлатов?» И она ответила: «Выписался».

Алексей СЕМЁНОВ

1. См.: А. Семёнов. Реакция на реакцию// «ПГ», № 19 (641) от 15-21 мая 2013 г.

2. См.: А. Семёнов. Двадцать одно// «ПГ», № 6 (678) от 12-18 февраля 2014 г.

3. Владимир Мартынов — автор музыки более чем к 50 фильмам и мультфильмам, среди которых «Юность Петра», «В начале славных дел», «Михайло Ломоносов», «Особо опасные», «Холодное лето 53-го», «Николай Вавилов», «Смиренное кладбище», «Поворот», «Русский бунт», «Остров», «Серебряное копытце», «Чудеса в решете», «Весёлая карусель № 10» и др.

4. См.: А. Семёнов. Закон и порядок слов // «ПГ», № 35 (557) от 14-20 сентября 2011 г.